Поділитись
С пятницы, 5 сентября, у нас действует режим прекращения огня. Есть понимание, что, конечно же, это перемирие временное. Безусловно, это понимают в правительстве, Администрации президента, СНБО. В этой связи должна разрабатываться соответствующая политика перехода на "военные рельсы", так ли это?
Большинство людей в Украине поддерживает не только необходимость мирных методов выхода из этого конфликта. Главное, остановить военное безумие и гибель людей. И этот пункт – один из важнейших, но при этом есть вопросы, которые, на мой взгляд, не могут быть предметом торга, переговоров. Такие, в первую очередь, как территориальная целостность страны – за нее гибнут наши бойцы сегодня. И, безусловно, стратегический выбор Украины – в данном случае это ратификация договора об ассоциации с ЕС, потому что нам это тоже очень дорого досталось, жизнями сотен людей. Вот эти два аспекта не могут быть предметом торгов. Всё остальное можно рассматривать и находить сбалансированные решения, в рамках конечной цели мира и безопасности на востоке.
Меня очень беспокоит то, что в рамках этого перемирия мы не находим ответа на эти вопросы. Мы знаем позицию той стороны, которую уже даже федерализация не устраивает, речь уже идет об автономии, об особом статусе. Речь идет об особых выборах местных органов власти. Это очень тревожно, это серьёзные предпосылки к дезинтеграции страны в целом. И я очень сожалею, что мы прервали очень важный конституционный процесс в связи с тем, что развалилась коалиция. Это была одна из важнейших задач в условиях парламентско-президентской формы государственного устройства, и, что очень важно, в рамках децентрализации, с максимальным делегированием полномочий и ресурсов местным общинам, включая выборность местных органов власти. Это был очень важный пункт мирного плана на том этапе. Такие вопросы, как изменение статуса, полномочий, не должны решаться путем каких-то протоколов. Это вопросы конституционного уровня. Это вопросы территориальной целостности страны как таковой. Поэтому эти, мягко говоря, недоговорки, они могут очень серьёзно обострить ситуацию внутри страны.
В обществе всё больше людей, которые понимают, что есть государство Украина, есть её национальные интересы, честь, достоинство, которые надо защищать. Кристаллизуется настоящий патриотизм, который нам крайне нужен с точки зрения формирования украинской нации, независимо, где человек проживает и на каком языке говорит.
И этот процесс понимания людьми может вылиться в очень жесткую реакцию к тем посылам, которые сформулированы сегодня в минском протоколе. Это может вызвать очень серьёзные процессы внутри страны с революционными оттенками, с силовыми вариантами, что тоже очень опасно для нас.
Вы говорите о военном перевороте?
Так называемая нелинейная гибридная война, которая ведется против нас, и рассчитана на то, чтобы углубить гражданские конфликты в Украине, социально-экономический, общественно-политический кризис, снижать эффективность государства и власти. Этого нельзя допустить. Я бы пожелал нам всем не имитировать процессы, которые связаны с защитой страны. На мой взгляд, уже давно нужно было вводить военное положение как минимум в областях, которые сегодня находятся в зоне боевых действий, мобилизовать всю страну, все ресурсы. Чтобы страна отвечала адекватно тем рискам, которые сегодня существуют на востоке. Попытка разменять это всё на какие-то политические, конъюнктурные цели, в том числе досрочные выборы парламента может обострить системный кризис.
Мое мнение, которое я высказывал в том числе президенту, заключается в следующем: цель в одном отрезке времени объединить войну, борьбу с социально-экономическим кризисом и выборы, очень опасна. Система власти и так ослаблена, это следствие предыдущего периода: «смотрящие», коррупция и т. д. По сути, были разрушены все основные процедуры принятия государственных решений. Когда решение принимал не министр, а «смотрящий». Или когда серьёзные решения, связанные с внешнеполитическим курсом, принимались не через СНБО, парламент, а "семьей" или группой приближенных лиц, а потом уже навязывались всей стране. Институты власти настолько обескровлены по всем направлениям – кадровым, интеллектуальным, что, наоборот, надо усиливать это всё, а не вводить в турбулентный режим, который ещё больше будет снижать эффективность власти.
Сейчас всё внимание нужно уделить безопасности страны, территориальной целостности, мобилизации общества, власти и ресурсов. После этого, когда мы возьмем ситуацию под контроль и начнем видеть результаты мира, безопасности, возобновления действия законов на востоке Украины, тогда можно говорить о досрочных выборах. Будет это март следующего года – значит март, апрель – значит апрель. Нет предмета дискуссии, что власть необходимо переформатировать, и речь идет не только о парламенте. Нужно переформатировать всю вертикаль и исполнительной власти, и законодательной, и судебной, и местных органов. Но это надо делать поэтапно, не снижая возможности страны защищать свои интересы. Нужно выйти на такой алгоритм, иначе нас могут взять голыми руками, выражаясь образно.
Обращаясь к теме перевыборов, как Вы считаете, президент пошел на это перемирие в контексте того, чтобы выиграть какое-то время, провести выборы, поскольку военное положение не предполагает формат выборов, либо же сыграла роль его склонность к дипломатии и поиска мирного урегулирования конфликта?
Я верю в искренность намерений президента, и когда мы с ним встречались практически через пару дней после инаугурации, я поделился мнением, что он получил страну, базируясь на доверии избирателей, в крайне обескровленном, кризисном состоянии, такого не было ни у одного из предшественников. Мы все заинтересованы в том, чтобы он был успешным президентом, потому что в этих кризисных условиях, величайших рисках это будет не только его личный успех, это будет успех всей страны, в котором мы очень нуждаемся.
Я уверен, что надо идти не только на очень жесткие меры. Политики должны отодвинуть на второй план определенные политические амбиции или желание воспользоваться политическим рейтингом, который сложился на сейчас. Я понимаю, насколько это сложно в условиях украинской политики, в условиях украинской ментальности, но других вариантов защитить свою государственность и территориальную целостность у нас нет.
Огромные проблемы, связанны с эффективностью наших действий на востоке в контексте войны, и нарастание внутреннего напряжения в стране, потому что, это не Афганистан и не Ирак, ребята гибнут в 100-200 километрах от мест, где они выросли…
А здесь ещё мирная жизнь…
Мы видим, насколько трагичны события с точки зрения восприятия потерь. Трагедии усиливаются, когда семья, в которой сын ушел воевать, видит, что страна живет в обычном режиме, а они получают похоронку, и гроб с телом своего ребенка…
А кто-то предвыборные плакаты в то же время размещает…
Да, поэтому такая двойственность недопустима. Она может привести к очень серьёзному взрыву в обществе. Это та задача, которую нужно решать, мобилизуя все возможности, которые у нас есть, опираясь и на поддержку международных партнеров. При этом хочу сказать, никто, кроме нас, эту задачу не выполнит, и мы должны понимать, наша судьба в первую очередь зависит от нас самих.
Президент ведь тоже это понимает, готов ли он поступиться такой вот конъюнктурной поддержкой в обществе?
Я надеюсь, что понимает. Президенту делегированы полномочия Советом нацбезопасности в момент времени, когда он считает нужным, подписать указ о военном положении, который по Конституции должен быть направлен в парламент, а парламент в течение двух дней должен его подтвердить. Поэтому всё в его руках.
Как мы видим, президент выбирает любые пути, только не этот. Верховная Рада уже инициировала этот вопрос, лидеры фракций обращались…
Мы решили таким образом. По результатам, в том числе закрытого заседания 4 сентября, мы не хотели принимать обращения к президенту о введение военного положения с тем, чтобы не сорвать надежду на мирный план. Он был тогда только в общих чертах, мы ещё не знали деталей, но тем не менее, шел определенный процесс. При этом мы договорились, что если мы увидим, что мирный план, к сожалению, заканчивается теми же последствиями, что были на первом этапе мира, то парламент немедленно собирается и обращается к президенту о необходимости введения военного положения. Мы не можем рисковать.
Фактически президент будет "затиснут в рамки", и должен будет на это пойти?
Я не хочу применять такие формулировки. И неоднократно говорил в парламенте, что такие вопросы, как военное положение, не должны быть предметом дискуссии в открытом пространстве. Это стратегические интересы страны, и они должны обсуждаться в компетентном кругу, с учетом защиты информации. Очень важно, чтобы по результатам обсуждения мы все имели консолидированную позицию. Если мы вводим военное положение, то это должна быть согласованная позиция президента, правительства и парламента с аргументами, почему это нужно делать, понятными нашему обществу и международному сообществу. Если не вводим, то это должна быть тоже консолидированная позиция, с аргументами, почему не вводим, понятными людям и нашим международным партнерам.
Но этого-то как раз и нет…
К сожалению, нет. Вопрос мобилизации страны, в том числе военного положения, превращается в определенный политический пиар, конъюнктуру личную, партийную. Этого нельзя допускать.
Возвращаясь к вопросу обороны. К примеру, наше патронное производство было представлено Луганским патронным заводом, захваченным еще весной, и парой научных предприятий, которые тоже занимаются производством патронов, но их мощности несопоставимы с покрытием государственных потребностей даже в мирное время, что уже говорить о военном. Также патроны закупались в России… Были какие-то запасы, но они также не бесконечны, да и никто не готовился к тому, что произошло. Армии ещё есть чем стрелять?
Если бы четко назывались вещи и события своими именами, то было ясно ещё минимум месяц-полтора назад, что необходимо вводить мобилизационное положение страны, в том числе через организацию военного положения, а это предусматривало, в том числе, эвакуацию и людей, с тем чтоб снизить потери среди мирного населения. Безусловно, это предусматривало эвакуацию особо важных для обороны страны производств, начиная от конструкторско-технической документации, оборудования, кадров и т.д. К сожалению, полумеры, имитация, АТО и т. д. привели к тому, что мы очень много потеряли в этом плане, времени и материальных объектов, в том числе такие уникальные производства, как Луганский патронный завод. Надо делать выводы.
Ситуация не разрешиться в течение месяца-двух, мы должны быть готовы к очень длительным усилиям. И стремиться минимизировать все эти потери, в том числе за счет и переноса особо важных производств, скажем так, вглубь материковой Украины, чтобы не потерять эти производства. Я не хочу приводить примеры Великой отечественной войны, но мы знаем, как это было, и по многим параметрам ситуация ведь похожа, когда эвакуировали заводы, которые в течение нескольких месяцев начинали работу, условно говоря за Уралом, в степи.
Поэтому, военное положение – это не объявление войны какой-либо стране, это не предусматривается в законодательстве, военное положение – это особая организация жизнедеятельности государства, общества, экономики, в которой мы сегодня крайне нуждаемся, с высочайшей персонификацией ответственности.
Мариуполь до недавнего времени был пристанищем для властей Донбасса, а теперь в его окрестностях слышны канонады, и город готовится к обороне. Тревожатся уже и в Запорожье.
Практически во всех национальных стратегиях безопасности Российской Федерации одна из важнейших угроз, по их виденью – это приближение военной инфраструктуры НАТО к границам РФ. И они делали, и будут всё делать для того, чтобы отодвинуть эти границы.
Для них это национальное интересы…
Да, мы можем на них обижаться, ругаться, проклинать, но это их национальные интересы, и мы должны понимать, что сегодня речь идет уже не просто о каком-то локальном конфликте. Речь идет о столкновении геополитических глобальных интересов мировых игроков – Штаты, Россия, между ними Европейский союз…
Китай там ещё…
Китай там сбоку, и в этом отношении мы должны соизмерять риски с учетом этого вывода и не допускать, чтобы мы просто превращались в территорию разлома или полигон, где столкнулись геополитические интересы и существует большой риск, что решения будут приниматься на уровне глобальных игроков без учета позиции самой Украины. Этого нельзя забывать, это тот масштаб рисков, который должен быть в основе наших решений. Если мы сами юридически не зафиксируем, что мы отражаем агрессию, этого никогда не поймет в полном объеме и окружающий мир. Тем более, у мировых игроков, как мы говорили, свои интересы, и они иногда даже пользуются нашей недоговоренностью, отсутствием жесткой констатации ситуации с тем, чтобы смягчить свою позицию и не принимать адекватных действий, способных остановить нарушения и международного права, и территориальной целостности (Крым – наглядный пример), и военной угрозы.
Нам ни в коем случае нельзя давать такой повод. Мы, в первую очередь, должны четко сформулировать эти угрозы и понимать, что это очень серьёзный процесс, который, в общем-то, вышел за рамки украино-российских отношений, Нам нельзя допустить, чтоб мы стали объектом, на котором происходит глобальное противостояние.
Мы потеряем статус как государство, если такое допустим.
Резюмируя, Вы не исключаете, что Россия может "пойти до конца"?
Мы знаем, что есть, с точки зрения дальнейшего развития событий, в планах России. Это сухопутный коридор до автономной республики Крым, учитывая, что Керченская переправа – это узкое горлышко, которое не обеспечивает транспортную логистику, потребности жизнедеятельности Крыма. Мы знаем о планах выхода на Приднестровье. Это не просто выход на Приднестровье, это выход на границу с государствами НАТО по Дунаю.
Получается, целая полоса Украины под угрозой…
Да, она существует, она реальна. В мирном протоколе, который был подписан в Минске, говорится о том, что необходимо вывести незаконные формирования, и там не слова о российской армии и технике. Мы же понимаем, что так играться нельзя. Мы понимаем, кто там воюет и чьими силами. Все принимаемые решения должны быть жестко взаимосвязаны с нашими национальными интересами.
беседу вела Диана Роженцова
источник: http://112.ua/interview/bez-mobilizacii-vsey-strany-ukrainu-mogut-vzyat-golymi-rukami-113107.html