Поділитись
Неоднократно выступая в этом зале, я ловлю себя на том, что раз за разом повторяю одни и те же тезисы. В 2014 году мы требовали налогового снижения на фонд оплаты труда, снижения давления на бизнес, усовершенствования администрирования. А на деле – остаемся на том же самом месте. Ничего из того, что предлагалось бизнесом, общественностью, не внедрено. Реформ нет, есть только разговоры о них. Финансовые показатели ВВП и вообще бизнеса ухудшаются, многие уходят из страны или уже ушли.
Главная причина – отсутствует диалог власти и бизнеса, нужно искать методы усиления давления на власть и добиваться, чтобы реформы были проведены. Я верю, что так или иначе реформы будут уже в этом году, потому что другого выхода нет, больше тянуть нельзя.
С чего начать? Не только принять законы в сфере совершенствования налогового законодательства, провести пенсионную реформу. Должна быть реформирована фискальная служба. Потому что даже те лучшие идеи, которые попадают в КМУ, например, с единым социальным взносом, очень сильно трансформируются в какой-то абсолютно нерабочий механизм. В итоге – эффективность внедрения этих норм очень низка. Не действует и механизм снижения нагрузки на фонд оплаты труда, потому что не были соблюдены условия: общее снижение нагрузки на фонд оплаты труда, а не отдельных составляющих, потому что ЕСВ – это тот же самый налог, с этим все соглашаются.
В первую очередь необходимо восстановления доверия бизнеса к власти. Без этого ничего не будет. Мы видим отрицательные результаты и по введению понижающего коэффициента ЕСВ, то есть это не работает в полную силу. Очень незначительный был эффект.
Несколько слов про налоговый компромисс. Буду приводить только цифры, которые озвучивал глава ГФСУ И. Билоус, я ничего сама не придумала. Н сегодняшний день подано заявок на применение этого механизма и заниженные налоговые обязательства где-то на суму 7,5 млрд. грн, это НДС и налог на прибыль. При этом, по словам Билоуса, из бюджета украдено 70 млрд. грн. Поскольку компромисс действует три года, 70 млрд умножаем на 3, получаем 210 млрд. Так вот, 7,5 млрд – это всего лишь 3% от общей сумы заниженных налоговых обязательств. Именно столько бизнес готов легализировать через механизм налогового компромисса. Это означает что вся остальные предприниматели, которые занижали налогообложение, налоговой просто не верит. Если 97 % не заявили свое право на налоговый компромисс, значит, система не работает. Бюджет получил 0,0 копеек от этой меры.
Хотя на самом деле налоговый компромисс – это очень мощный механизм. Что необходимо было делать? Проводить налоговый компромисс перед тем, как были начаты настоящие реформы, перед снижением нагрузки на фонд оплаты труда. Необходимы и другие меры по восстановлению доверия бизнеса к власти, и на этом фоне бизнес действительно был бы готов перейти в легальное поле. Если бы государство дало дополнительный стимул, механизмом воспользовалось бы большее количество предпринимателей.
То же самое – с понижающим коэффициентом ЕСВ. Кто сейчас выйдет из тени и заявит легально свою заработную плату, свои теневые доходы, если никто не уверен в завтрашнем дне, если фискальное давление только увеличивается?
Я принимала участие в деятельности комиссии по служебным расследованиям Фискальной службы. Для меня, например, было удивлением, что всего лишь 3% от общих жалоб и 5% от общей суммы обжалуемых решений решались в пользу налогоплательщиков. Практически 95% решений остаются в том виде, как они были приняты на уровне районных налоговых. Это значит, что апелляция в ГФСУ вообще не работает, и все споры на самом деле решаются в суде, где процент решений в пользу налогоплательщиков достигает 70%. Уверена: как минимум 70% всех решений ГФСУ приняты неправомерно, и плательщики по-прежнему тратят свое время и средства для решения споров. То есть действительно фискальное давление не уменьшается, а только увеличивается.
Про НДС. В Антикризисной программе совместных действий власти и бизнеса записано требование отменить закон 1621 по спецсчетам по НДС. Сейчас ГФСУ рапортует, что это выполнено. Однако выполнено формально, потому что спецсчета остались сами по себе, но нормы перенесены из закона 1621 в основное тело закона и приняты законом 71 от 28 декабря 2014 года. Кто кого обманывает? По сути спецсчета остались, и мы ждем с ужасом 1 июля 2015 года, когда они заработают в полную силу и вымоют большую часть оборотных средств предприятий.
Итак, можно подготовить любую программу, но необходимо искать пути решения наших проблем, пути реализации программ. На сегодняшний день это очень большая проблема. Мы не видим путей ее реализации, потому что нет желания уменьшать фискальное давление на бизнес, совершенствовать администрирование, а самое главное – у службы нет желания реформироваться, и не только у службы, но и у Минфина, и у КМУ.
Очень много вопросов возникает в связи с деятельностью самой службы. Она не урегулирована. Только вчера на общественном совете обсуждался вопрос, что все таки действует указ о создании министерства доходов и сборов, и при этом нет положения Минфина о том, что формирование налоговой политики осуществляется действительно министерством финансов. Однако министерство доходов и сборов на сегодняшний день уже ликвидировано. Огромная неувязка даже в документах, которые регулируют деятельность ГФС.
Есть очень много вопросов по деятельности самой службы, есть дублирующие функции, большой вопрос о налоговой милиции. Многие эксперты говорит о том, что необходимо на местах, в районных налоговых ликвидировать налоговую милицию, передать эти функции вышестоящим органам, на уровень главных управлений. Дело в том, что на самом деле органы налоговой милиции занимаются осуществлением давлением на бизнес, вымогательством взяток. Когда мы говорим об электронном администрировании, и при, не выходя из кабинета, налоговик пишет, что плательщик не находится по месту регистрации. На фоне электронного администрирования происходит блокирование регистрации налоговых накладных и вообще подачи электронной отчетности. О чем мы говорим, о какой системе электронного администрирования….
Все процессы, связанные с регулированием и администрированием налогов, проходят непрозрачно, Вместо того чтобы созидать, приходится бороться. Почему плательщики должны думать, как перенести свои отрицательные значения по НДС или по непогашенной сумме бюджетного возмещения? Многие за февраль заплатили сумасшедшие деньги, потому что получили такие письма, хотя закон этого не предусматривает.
Министерство экономики создало комитет по отбору кандидатов на должности руководителей самых крупных государственных предприятий. Мы обратились в Минэкономики и сказали – пожалуйста, сделайте этот процесс прозрачным, позвольте присутствовать экспертам от общественности и просто наблюдать за процессом. Пришел ответ: в комитет вошло 5 каких-то экспертов, но кто они? Люди, назначенные Кабинетом министров вчера, и поскольку состав уже сформирован, вам ничего не светит. Почему такие серьезные процессы, когда идет речь о самых крупных государственных предприятиях и об управлении этими предприятиями, проходят совершенно в закрытом режиме? Почему общественность ничего не знает, не имеет возможности наблюдать за конкурсным отбором? Так происходит и в других органах.
Я хочу сказать в заключение, что при малейших манипуляциях мы будем очень публично и широко об этом говорить, не допустим каких-то кулуарных, закрытых шагов по назначении на должности. Пожалуй, это единственное оружие, которым сполна располагает общественность – гласность и критика.